Нормы новосибирской жизни

Лето 1941 года в Новосибирске еще не ощущалось военным временем. В магазины по утрам завозили свежий хлеб, а вечером можно было пойти в театр или кино. 1 сентября, как обычно, начались занятия в школах. Хотя война уже успела внести свои коррективы: из-за отсутствия помещений начальные классы в школах №№12, 29 и 32 стали работать через день, а учащиеся 18 школ занимались в четыре смены.

Многое стало меняться с первыми эшелонами с эвакуированными, которые новосибирский вокзал встречал с 3 июля. В августе и сентябре в город за сутки уже прибывало по пять-семь составов. Перед Новосибирском встала сложная задача: принять 50 предприятий из западных регионов страны и, в первую очередь, 25 заводов оборонной промышленности. Вместе с заводами и учреждениями прибывали сотрудники, которых нужно было где-то разместить.

8 июля 1941 года новосибирский горисполком приступил к мобилизации жилого фонда для эвакуированных и организации строительства бараков и землянок. 17 октября на совместном заседании бюро обкома ВКП(б) и облисполкома было принято решение «переселить из Новосибирска в другие города и районы области учреждения со всеми сотрудниками и членами их семей». Кроме того, власти сочли необходимым «провести дополнительную работу по уплотнению местных жителей и учреждений, переводу многих из них на двухсменную работу, обеспечив на этот счет не менее 45–50 тыс. кв. м жилой и служебной площади, обязать учреждения и организации построить максимум за 10–15 дней определенное количество землянок и домиков силами учреждений».

За счет уплотнения к декабрю 1941 года эвакуированным было предоставлено 220 тыс. кв. м жилплощади. Тысячи семей новосибирцев потеснились, чтобы помочь расселить прибывших людей. Однако жилья все равно не хватало. Поэтому для него в срочном порядке приспосабливались минимально подходившие для этого помещения: здания культурно-бытового назначения, гаражи, подвалы, сараи, чердаки и даже конюшни. Для их отопления изготавливали буржуйки. В рабочих общежитиях устанавливались двухъярусные нары и кровати. Для семей фанерой или шторами отгораживалось пространство, называемое «углом».

Сказать, что новое жилье не строилось вообще, нельзя. Но и назвать эти постройки жильем в привычном сегодня смысле этого слова тоже было трудно. В городе возводили так называемое «упрощенное жилье» — одно- и двухэтажные бараки, полуземляные общежития, землянки. Для этого часто использовались косогоры на окраинах города, обрывистые берега рек Каменки, Ельцовки и Ини. В 1942 году в Новосибирске насчитывалось 850 общежитий. Больше всего в Кировском районе (226) и в Дзержинском (187). Большинство из них было в неудовлетворительном санитарном состоянии.

В 1942 году землянки и полуземлянки уже не строили. В приоритете стало деревянное брусчатое и рубленое двухэтажное (на него пришлось 23% построенного жилья), каркасно-засыпное барачное и квартирное одноэтажное строительство (47%). У сада Дзержинского и на Золотой горке было выстроено в общей сложности 200 бараков, что даже дало возможность размещать семьи в отдельных комнатах. В районе проспекта Дзержинского еще сохранились эти старые постройки — на ул. Даурской, Глинки, Промкирпичной.

Осталось много свидетельств того, какой была жизнь в этих домах. «Электричество еще не было проведено, на каждую половину мансарды получали по две стеариновые свечи в расчете на месяц. Воду привозили в бочке на лошади один раз в день. К ней бежали наперегонки, стремясь заполнить бутылки и котелки. Кто не успевал, шел на станцию выпрашивать воду у машинистов. Зимой для приготовления пищи и умывания растапливали снег. Первые колонки появились лишь в 1943 году»,— говорится в одном из воспоминаний. По словам их автора, спешно построенные, имевшие массу недоделок бараки были очень холодными, неоштукатуренные стены промерзали. Их обитатели спали в верхней одежде, которая зимой к утру покрывалась инеем. Нередко ложились по двое на нары, а сверху укрывались освободившимся матрацем.

«Идешь по улице, а на каждом крыльце сидят и ищут вшей! Ножом почему-то разгребали волосы и им этих вшей убивали»,— вспоминал о жизни в военном Новосибирске Р. Брандт. Бани были настоящим спасением от вшей. Учителя начальной школы водили детей в бани целыми классами, чтобы прожарить их одежду, а голову помыть специальным мылом.

«Бани работают с большими перебоями, многие из них не обеспечены топливом, прекратили круглосуточную работу; отсутствует элементарный порядок, процветает антисанитария и грубое обращение с посетителями. Из-за огромных очередей трудящиеся не имеют возможности нормально пользоваться банями»,— записал один из новосибирцев в 1943 году.

Бани, прачечные, душевые и дезокамеры банно-прачечного треста, заводов и предприятий работали круглосуточно, парикмахерские — с 8:00 до 24:00. В мужском зале парикмахерской можно было сделать прическу за 1,5-3,5 руб., а в женском зале цена варьировалась от 1,5 руб. (стрижка в кружок) до 40 руб. (завивка «перманент»). В 1942 году в Новосибирске насчитывалось 38 коммунальных парикмахерских, которые только за год посетили более 2 млн раз. Причем иногда, чтобы просто погреться. Типичным для парикмахерских военного времени было отсутствие мыла, парфюмерии и салфеток. Для бритья часто пользовались не горячей, а холодной водой. Помимо коммунальных, свои парикмахерские имели многие предприятия, в штате некоторых из них имелись маникюрши для проверки ногтей рабочих.

Не меньше трудностей возникало у новосибирцев и с перемещением по городу. Поскольку пассажирский автотранспорт в основном был передан армии и госпиталям, а оставшийся находился не в лучшем состоянии, то горожане на работу и с работы ходили преимущественно пешком. Типичен рассказ одного из рабочих завода им. Чкалова: «Обычно около шести утра слышалось сквозь сон: “Вставай, сынок!”. Чем-то перекусываю и на улицу. А там — поток людей, как первомайская демонстрация. Включаешься в колонну и уже можешь ни о чем не думать — идешь и спишь на ходу, но до завода тебя доведут. Вечером та же картина, но движение в обратную сторону. И все в темноте: утром — рано, вечером — поздно».

«Состояние трамвайного парка доведено до развала. Вагоны не ремонтируются, поезда не освещаются, окна вагонов забиты фанерой и досками; плата за проезд полностью не собирается, в результате чего доход снижен до 6–8 тыс. руб. против плановых 28 тыс., строительство временного депо и мастерских не начато, и необходимых мер к строительству не принято»,— говорилось в решении исполкома новосибирского областного совета депутатов трудящихся «О работе новосибирского трамвая» от января 1942 года.

Простой вагонов из-за их неисправности достигал почти тысячи вагоно-дней в году. Постоянно увеличивалось число случаев возврата поездов в парк из-за плохой работы тормозной системы и большого износа оборудования.

Значительную роль в перевозке горожан играли внутригородские поезда: «передачи» или «матани», курсировавшие между левым и правым берегом Оби. По левобережной части Новосибирска ходили «вертушки» — «передачи» с открытыми платформами.